Интервью для книги «Йога с Женским Лицом»

Когда Анна Ефимова обратилась ко мне с просьбой дать интервью для книги о женщинах-йогах, я подумала: «Опять эта женская тема. Как много уже писали о ней. Это уже всем надоело». Но все-таки согласилась побеседовать с ней по Скайпу.

Прочитав расшифровку нашей беседы, я осталась не довольна полученным результатом. Устная речь совсем не похожа на письменную. Мои ответы мне показались невыразительными. Мне пришлось править то, что я наговорила, и я думала, что книга в целом вряд ли получится вразумительной.

И вот книга вышла. Она у меня в руках. Я начинаю читать и понимаю, что книга увлекает меня. Аня рассказывает прежде всего свою историю. Рассказывает ее интересно. Те женщины, которые повлияли на ее путь в йоге, одна за другой становятся героинями повествования.

Их истории дополняют ее историю. Хочется читать дальше и дальше. Наталья Парфенова, Юля Синявская, Мария Марковсвкая, Татьяна Илларионова, Анна Лунегова, Регина Шакти — вот те йогини, у которых Аня берет интервью. Каждой есть, что сказать, у каждой можно поучиться.

Здесь, на своем сайте я публикую только интервью со мной. Всю книгу можно купить на сайте «Литрес»: https://www.litres.ru/anna-efimova-1663389/yoga-s-zhenskim-licom-8-vdohnovlyauschih-istoriy-ili/

Если вы любитель бумажных версий, обращайтесь к Ане: https://www.facebook.com/annaefimovayoga

 

Вопрос: Ольга, как вы относитесь к тому, что йога стала очень популярна?

Оля: С одной стороны — это хорошо. Популяризация чего-либо приводит к его росту и развитию. С другой стороны, чем больше аудитория, тем сильнее упрощаются техники. Приходят люди, которые хотят потреблять йогу, как всё остальное в этом мире.

Ведь в сознании многих Йога — это модно и современно. Реклама завышает результаты от йоги. Она говорит, что каждый может быстро похудеть, сесть в шпагат и лотос, успокоить свой ум и стать успешным на работе.

На самом деле всё не так просто. Для того, чтобы добиться успеха в Йоге, надо приложить много усилий. Однако люди ждут быстрого результата. Если его не получают, что считают, что в этом инструктор виноват. Начинают критиковать своих учителей, менять их. Роль наставника, порой, подменяется ролью обслуживающего персонала.

Некоторые преподаватели начинают сильно подстраиваться под учеников, упрощать задачи, подменять йогические техники физкультурными.

Вопрос: Это связано с перенасыщением?

Оля: Это не перенасыщение преподавателями, а слишком большая реклама. Приходят люди, которым здесь делать нечего. Некоторым лучше не йогой заниматься, а по беговой дорожке походить или плаванием заняться.

Если есть проблемы с позвоночником, то, прежде всего, надо к врачу идти, а не на йогу. Остеопаты сейчас очень хорошо с этими проблемами работают.

Интерес к йоге увеличивается, и в этом есть и плюсы, и минусы, как у любого другого дела.

Вопрос: Получается, что Вы с опытом пришли к той мысли, что не всем надо в йогу идти. Кому-то надо честно сказать: «Вам на йога-терапию. Есть специальные классы, вам туда».

Оля: Да, конечно.

Вопрос: Вы отказываете ученикам, если понимаете, что им не к вам надо, и что вы не можете им помочь?

Оля: Нет, я никому не отказываю. Но, если человек очень много хочет получить, но не получает, то он сам уходит.

Если ученик какие-то претензии предъявляет, а я не реагирую, то он либо смирится и попробует понять, что до него здесь доносят, либо уйдет. Я не считаю, что нужно от кого-то отказываться. Прекрасно понимаю, что тот стиль, который преподаю, всем не подойдет. Однако, считаю, что лучше давать возможность человеку попробовать и решить самому заниматься у меня или нет.

Вопрос: Это хорошо, что много разных преподавателей? Что у них есть свой стиль и они в какую-то сторону глубже уходят.

Оля: Конечно, хорошо. Я не против того, что йога развивается. Но сейчас мода на эту практику достигла критической массы. Йога становится всё популярнее и популярнее. Но я не думаю, что этот рост будет вечным. В какой-то момент должен начаться откат.

В 90-е годы многие занимались Ушу и подобными китайскими техниками. Сейчас, как мне кажется, популярность этих практик уменьшилась. Также, вполне возможно, и волна йоги уйдет.

С точки зрения развития мира есть рост, есть затухание. Невозможно, чтобы все время был рост, так мир не работает. Йога как раз и учит о том, как устроен мир. Через какое-то время станет меньше и преподавателей, и тех, кто к нам ходит.

Вопрос: В течении длительного времени вы наблюдаете за этими процессами. А Вы сравнивали себя в начале вашего пути и сейчас? Есть ли какая-то разница? Какие приоритеты были тогда и сейчас?

Оля: У меня все изменялось достаточно постепенно. Резких поворотов в жизни не было. В 90 — е годы, когда я начала заниматься, у всех было много энтузиазма. Моими учителями были Андрей Сидерский (прим. основатель авторских направлений в йоге – Йога 23, Гимнастика йогов) и Андрея Лаппа (прим. основоположник Универсальной йоги). Они тогда были довольно молодыми. Казалось, что духовный и физический рост будет всегда до самой смерти. Завтра мы обязательно будем лучше, чем вчера. Я думала, что через 10 лет при настойчивой практики обязательно разовьются сверхспособности, о которых в «Йога Сутрах» было написано. Однако в реальности никто этого не достиг.

Вопрос: А какие тогда были приоритеты в йоге? Все к чему стремились?

Оля: Всем моим друзьям по коврику хотелось достичь конечной цели йоги — постичь Абсолют. То есть всё к просветлению стремились. Сейчас, мне кажется, что этой цели пока никто не достиг.

Вопрос: А сейчас люди стремятся к просветлению?

Оля: Думаю, что нет. Наблюдаешь за людьми, и первый мотив – здоровье, второй – красивая фигура.

Когда я начинала заниматься йогой, мне казалось, что красота и здоровье — это приятные побочные эффекты. А главное просветление. Сейчас, мне кажется, что мало кому надо просветления. При этом многие хотят быть здоровыми и красивыми — это понятные цели. Более того, йога стала видом фитнеса, чего раньше не было. В итоге то, что раньше считалось побочным эффектом, сейчас главное. А вот если просветлеть получиться, то это будет побочный эффект.

Вопрос: Акценты сменились на внешнюю форму?

Оля: Да, внешнее сейчас стало важней. Когда я занималась в Индийском посольстве, у Андрея Лаппы и Андрея Сидерского, было очевидно, что благодаря практике йоги мы должны достичь единения с Высшим Абсолютом. Сейчас, по-моему, это мало кому интересно.

Человек приходит на курс для инструкторов и в первый раз видит книгу «Йога Сутры». Однако это была первая книга по йоге, которую я прочитала. У нас был интерес такой: хотелось чего-то необычного, сверх реального.

Сейчас же человек хочет очень реальные и конкретные вещи – не болеть и хорошо выглядеть.

Вопрос: О книгах: есть ли какие-то ваши любимые, к которым Вы постоянно возвращаетесь? Прочитали Йога сутра, Хатха йога прадипика, что еще было?

Оля: В конце 90-х мало было книг по йоге. Печатались средневековые трактаты типа «Хатха Йога Прадипика», «Шива Самхита», «Гхеранда Самхита». Их я и читала.

Чуть позднее стали издавать более легкие для восприятия книги на эту тему. Из популярных мне понравилась: «Сердце йоги» Дешикачара. Однако, не могу сказать, что книги о йоге меня сильно вдохновляют. Мне больше нравится заниматься йогой, чем читать о ней.

Мне очень нравится фраза из «Хатха Йога Прадипики»: «Успех (сиддхи) достигается практикой. От одного только чтения книг по Йоге успех не придет».

Вопрос: У вас ответы на внутренние вопросы приходят в течении практики?

Оля: Да, я в большей степени практик. Не считаю, что, читая книгу, можно найти что-то ценное. Это мнение одного человека, и нельзя сказать, что четко сформулированное.

Когда я пытаюсь описать выполнение асан словами для нашего сайта, например, то и понимаю, что всё что хочется объяснить не удается выразить. Устно поделиться опытом с человеком, который находится рядом, гораздо проще.

Объяснить, как какую-то позу сделать, как что-то почувствовать, лучше при непосредственном общении, чем при прочтении чего-либо в книге.

Записывание само по себе искажает мысль. Мы должны сделать это по правилам письменной речи, выбирая определенные грамматические формы, отслеживая все необходимые согласования слов в предложении. Отсюда фразы становятся тяжеловесны и все равно не передают четко содержание. Ум может заблудиться. В устной речи больше жизненной силы. При написании она теряется.

Меня всегда вдохновляли конкретные люди свое практикой, а не своими книгами. Например, Андрей Сидерский и Андрей Лаппа. Мне очень нравилось у них заниматься. Я многому у них научилась. Но вот их книги прочитать до конца не смогла.

Вопрос: А художественная литература? Вы много читаете?

Что касается чтения художественной литературы, то, по-моему, это занятие актуально только в молодом возрасте. В начале жизненного пути чтение развивает речевые навыки человека. Но когда мозг человека полностью сформирован, читать какие-то фантазии других людей большой пользы не принес. Сейчас я отношусь к книгам, как к учебному пособию, которое нужно использовать, как справочник.

Конечно, иногда я могу увлечься чтением какой-нибудь художественной книги. Но после прочтения все чаще остается пустота и сожаление о потраченном времени.

Вопрос: Да, с возрастом многое меняется. Тело меняется, а меняется ли как-то практика?

Оля: Конечно, в молодости человек может больше позволить. У меня было достаточно выносливое тело. Я занималась два раза в день утром и вечером на протяжении 10 лет. Потом я поняла, что тело уже такую нагрузку не выдерживает. Годы не те, и я снизила эту нагрузку. Меньше энтузиазма, не так часто и поспокойнее.

С годами многие переходят к  более спокойным практикам с акцентом на дыхание, на внутреннюю работу. Тем более, что уже тело достаточно гибкое и какой-то еще большей гибкости добиваться смысла не имеет.

Это очень важный момент. Многие люди считают, что нужно достичь какой-то предельной гибкости, и тогда будет что-то волшебное. На самом деле в гибком теле есть свои проблемы. Его даже сложнее контролировать и с годами в гибком теле сложнее жить. Поэтому не нужно думать, что какую-то асану сделал и будет счастье. Будет не счастье, а другое восприятие реальности. Нельзя сказать, хуже это или лучше.

Вопрос: Сейчас у Вас более спокойная практика, не на пределе собственных возможностей?

Оля: Нет, не на пределе. Когда человек в возрасте, он ломает себя гораздо быстрее, и заживает потом все хуже. Ребенка можно «порвать», и после этого он будет гибким. Если «порвать» человека после 40 лет, он будет не гибким, а порванным. Регенерация уже не та. Естественно, нужно заниматься поспокойнее. Уже понимаешь, что каким бы гибким ты не был, сильно это не изменит тебя.

Вопрос: А когда Вы делаете личную практику, это потоковое состояние? Или составляете себе план?

Оля: Я вообще никогда план не составляю. Сажусь на коврик, и получается то, что получается.

Групповые занятия, которые я провожу легче, чем моя личная практика. Для себя меньше делаю подводящих поз, они мне нужны в меньшей степени. По молодости  я много занималась на пределе своих возможностей. Теперь я понимаю, что не нужно было это делать. Иногда на предел можно выходить, но осторожно. Чем старше становится человек, тем больше нужно контролировать свое тело, иначе можно сломаться.

Вопрос: Есть такое мнение, что на каждое проведенное занятие должна быть личная практика. То есть если ты проводишь в день 2 занятия, то 2 часа ты должен отзаниматься самостоятельно для того, чтобы восполнить это.

Наблюдали ли вы у себя такие особенности, что много энергии вы отдаете на группе и вам нужно восстановиться йогой?

Оля: Я согласна, что чем больше занятий мы проводим, тем больше энергии мы рассеиваем. Но конкретные пропорции между проведенными занятиями и часами личной практики я бы устанавливать не стала.

Что касается меня, то у меня не слишком много изначальной энергии. Я в йогу пришла от того, что у меня в 24 года начались проблемы со здоровьем. Хоть и говорю, что для меня Единение с Абсолютом было важно с самого начала занятий йогой, мотивацией было желание восстановить здоровье. 

Когда я начинаю проводить довольно много занятий, я быстро начинаю ощущать опустошение. 

Вопрос: Не получается восстанавливаться быстро?

Оля: Не получается. Я и не собираюсь даже пробовать. Я считаю, что мне не нужно проводить много занятий.

Вопрос: А в самом начале вы совмещали обычную работу и преподавание? Или сразу ушли в йогу?

Оля: Да. Я два раза в неделю проводила тренировки по йоге и работала оператором компьютерной верстки в редакции газеты. В принципе было нормально. Потом ушла в преподавание. Но могла и не уходить, я считаю. Мне очень нравилась моя работа.

Вопрос: Есть такая тенденция: сначала начинающий преподаватель работает и ведет занятия. Потом уходит в преподавание совсем. Ему нужно жить на то, что он зарабатывает от ведения занятий. Набирает их все больше и больше, чтобы выжить. Но он же быстро перегорает, да? Наблюдали вы такие истории?

Например, 3 года человек ведет занятия «на износ», потом уходит из йоги. У вас были такие моменты, когда хотелось уйти? Не вести больше занятий, не общаться с людьми?

Оля: Не могу сказать, что я хотела стать инструктором йоги. Я стала вести занятия под определенным нажимом.

Я занималась около 3-х лет в Индийском посольстве йогой. Мой учитель — Джайя Кумар Свамишри, сказал, что скоро будут экзамены для тех, кто занимается давно и регулярно. Надо будет показать, как ты ведешь и, если все пройдет хорошо, выдадут сертификат, дающий право вести занятия. Я подумала, что вдруг пригодится сертификат.

На самом деле мысли о том, чтобы стать преподавателем йоги возникают после года занятий, максимум двух. Человеку кажется, что это все легко и просто: «Пришел, йогой позанимался, заодно и денег заработал». Я тоже так думала после первого года практики.

Но когда учитель сказал нам о возможности сдачи экзамена, я уже понимала, что все не так просто в йоге. Однако решила попробовать. Экзамен сдала успешно.

В  это время Михаил Константинов ( прим. Директор Московского Аштанга йога Центра) решил, что нужно развивать йогу в Москве. Он мне предложил проводить занятия, так мало у кого были подобные сертификаты. Андрей Лаппа, семинары которого я часто посещала в то время, тоже говорил: «Оля, ты хорошо делаешь асаны. Динамическую йогу никто в Москве не преподает. Ты здесь необходима». Андрей Лаппа жил тогда в Киеве. И вот, в большей степени из чувства долга, чем по велению души я начала вести занятия в Студии «Ритамбхара» под руководством Михаила Константинова.

В начале я совмещала компьютерную верстку и проведение занятий по йоге. Большого желания уходить полностью в йогу у меня не было.

Как это получилось – отделанная история.

Вопрос: Вы не жалели, что ушли?

Оля: В какой-то степени жалела. Не могу сказать, что я из тех людей, которые считаю, что моя жизнь просто прекрасна из-за того, что йогу преподаю. Просто так получилось.

Вопрос: А были планы, желания еще чем-то заняться? Считает ли вы, что вы с йогой до конца?

Оля: Понятно, что с йогой я до конца. Что касается преподавания, не могу сказать, что абсолютно верно выбран путь. Так сложилось уже. Глупо с него сворачивать. Я столько лет в этой системе. Если бы пошло что-то иначе, было бы тоже неплохо.

Вопрос: Я читала с вами интервью, о вашем опыте Бикрам-йоги. Есть ли какие-то стили йоги, которые близки и интересны?

Оля: Мне кажется, что Бикрам – тоже самое, что и хатха йога, йога Айенгара, Аштанга-виньяса-йога. Разницы между ними не вижу, только условия чуть-чуть меняются.

Разные стили подходят людям с разным психотипом. Я считаю, что любой человек, который занимается довольно долго йогой, вдумчиво пропуская ее через себя, создает свой неповторимый стиль. Бикрам — это имя человека, создавшего стиль, Айенгар — это тоже имя. 

В Индии на вопрос, какой йогой вы занимаетесь, человек называл имя своего учителя. Так Свами Вишну Девананда называл имя Шивананды, поэтому есть Шивананда Йога. Дхерендра Брахмачарья называл имя Свами Картикеи, ученики Брахачарья называли имя Брахмачарья.

Айенгар, наверное, первый, кто дал своему направлению собственное имя, а не имя своего учителя Кришнамачарьи. Сделал он это потому, что многое изменил в своей практике. То есть не учил своих учеников тому знанию, которое получил от Шри Кришнамачарьи.

Бикрам тоже все сам придумал, вот и назвал свою йогу своим именем.

На Западе любят все патентовать и давать красивые названия. Поэтому сейчас много названий расплодилось: «Пауэр Йога», «Анусара Йога», «Дживамукти Йога». Но все это только названия. Суть одна — все это хатха йога, преломленная через опыт конкретного человека.

Вопрос: А вы говорите ученику о том, что видите в нём потенциал? И было такое, что кому-то вы говорили: «Было бы неплохо тебе поучиться на преподавательских курсах»?

Оля: Конечно бывает. Тот, кто готов, тому я говорю об этом. Но, как правило, приходят другие. Те, кто один-два года позанимались. Об этом я говорила уже. На этом этапе кажется, что все уже понятно с личной практикой и очень хочется с другими поделиться тем, что тебе нравится.

Вопрос: Сколько человек должен заниматься, как Вы считаете, прежде чем учить других?

Оля: 6-7 лет, а лучше 10 лет. В средневековых текстах пишут, что человек, который обладает хорошей расположенностью к йоге, за 6 лет может постичь дисциплину. Я с этим согласна.

Вопрос: Это должно быть его желание быть преподавателем, или благословение учителя?

Оля: Это как ситуация складывается. В моем случае желания вести занятия не было. Преподаю да, но желание было после первого года практики. И то какое-то зачаточное. А потом быстро ушло. Ввязалась я в это, как же говорила, из чувства долга, которое, с другой стороны является чувством собственной важности. Благословеннее от учителей у меня было. Может быть, именно поэтому я довольно успешный преподаватель.

Знаю людей, которые очень хотели преподавать йогу, начали это делать и через какое-то время бросили, потому что не нашли своих учеников. Что-то есть в йоге мистическое. Нужно, чтобы эта среда тебя приняла. Одного только личного желания недостаточно.

Вопрос: А как вы восстанавливаетесь? Есть свои способы, помимо занятий йогой?

Оля: Я считаю, что важно не доводить себя до того, чтобы появилась необходимость восстанавливаться каким-то особым образом. Стараюсь вести здоровый образ жизни. Регулярно гуляю, сплю достаточно, слежу за питанием. 

Я особо не утомляюсь. Нет такого: тут я работаю, а тут – отдыхаю. Просто пытаюсь не напрягаться. Не надо перерабатывать, тогда и отдыхать не надо. Стараюсь именно так жить.

Вопрос: Вы когда-нибудь были фанатичны в своей практике? У вас были травмы? И если да, то вы восстановились после них?

Оля: Да, я уже говорила в самом начале я занималась с большим энтузиазмом. Получилось так, что в Индии мы столкнулись с преподавателями, которые готовят йога-спортсменов. Они показали мне технику глубокого прогиба. Достаточно быстро, за 2 года, я достигла серьезного результата. Но, оказалось, что я не пластилиновая. Тело сломалось. Нужно было в какой-то момент остановиться, удовлетвориться достигнутым уровнем, но я так не сделала. После получения травмы сначала было больно даже ходить. Со временем все зажило, тело пришло в относительный порядок, но того уровня гибкости, который был у меня лет 15 назад, я не достигну. Это касается только прогибов. Асаны других направлений подвижности я могу выполнять на том же уровне, что и раньше.

Вопрос: Как вы считаете эти сложные позы и их выполнение подпитывает Эго? Или наоборот – усмиряет?

Оля: Точно не усмиряет. Почему люди делают их? Потому что сложные позы дают больше энергии. Она по-другому начинает течь в теле, это ощущается. Но здесь мы рискуем, идем по лезвию бритвы – шаг влево, шаг вправо – упал. Эго возрастает, но, если мы контролируем большое Эго, ничего плохого нет.

Конечная цель йоги — слияние с Абсолютом. Чем больше Эго, тем значимее человек. По крайнем мере, он себя таким ощущает. Нельзя сказать, что, когда растет Эго – это плохо. 

В индийском эпосе часто рассказывается, как какой-то  Асур (прим. Демон, божество низкого ранга) совершил аскезу, его силы и Эго выросли. Он возгордился, решил подчинить себе весь мир. Чтобы усмирить его с ним воюют Высшие Божества. В момент смерти он осознает, что был неправ, он сливается с Божеством, которое его убивает и становится Абсолютом. 

То есть его большое Эго привлекло внимание Божественной Энергии. Путь борьбы с Абсолютом тоже приводит к слиянию с ним.

Получается, что человек с большим Эго более значим для истории. Поэтому нет ничего плохого, когда растет Эго. Человек делает сложные асаны, и Эго его растет. Если получается контролировать свое большое Эго и направлять полученную энергию в позитивном направлении, это хорошо для всех.  Если контроля Эго не хватает, то человек слишком много на себя берет, завышая планку своих возможностей, и хочет еще больше получить, как в физическом плане, так и в духовном. В йоге такой человек либо травмируется, либо получает проблемы ментального характера. После этих проблем Эго уменьшается, и человек многое пересматривает.

Вопрос: Травма – это хорошо?

Оля: Травма учит. Желание сделать какой-то более глубокий вариант асаны раньше времени — это жадность. Делая сложные асаны, человек получает удовольствие: эндорфины в кровь выбрасываются, наступает анестезия, человек не чувствует боли и свой предел, — большой комплекс всего включается. И если мы не можем это контролировать, мы переходим грань, и получаем травму.

Вопрос: Сейчас в интернете популярны красивые фотографии в предельных позах йоги. Как вы думаете, это стимулирует людей осваивать сложные асаны?

Оля: Вы имеете ввиду Инстаграм? Это новое увлечение молодежи, пусть увлекаются. Понятное дело, что к йоге это никакого отношения не имеет. Ближе к цирку. Развитие предельной гибкости — увлечение неплохое. Лучше, чем пить водку и наркотики употреблять. Только главное — трезво оценивать свои возможности.

Вопрос: Вам приходится заниматься продвижением себя?

Оля: Так или иначе да. Но годы уже не те, чтобы выкладывать фото в Инстаграм.

Хотя, если честно, иногда я это тоже делаю. Надо что-то где-то писать, чтобы люди знали и имели возможность прийти ко мне на занятия.

Вопрос: У вас есть какое-то окружение йогов, общение с которыми важно и нужно?

Оля: Сейчас мне важно общение с Вовой, с моим мужем. В каком-то ином сообществе необходимости не испытываю.

Вопрос: У вас с Владимиром совместное дело. И занятия ведете вместе, и чувствуется, что вы на одной волне. И преподавательские курсы «Ачарья» открыли.

Каково это – быть вместе семьей йогов?

Оля: Я изначально хотела создать семью йогов. Меня вдохновлял пример Шерон Гэннон и Девида Лайфа. Это супружеская пара из Нью-Йорка, которые создали свое направление йоги и открыли сеть студий йоги по всему миру. Я решила, что мне нужно найти своего Девида Лайфа. Когда запрос во Вселенную посылаешь, ответ, как правило, приходит.

Конечно, нельзя сказать, что я выходила замуж за Вову только потому, что хотела с ним йогу преподавать. Он тогда был просто учеником. Но учеником, который подавал большие надежды. У него много что получалось хорошо. Через год после того, как мы поженились, он начал преподавать йогу. Потом вместе мы стали проводить семинары по йоге.

Я была настроена на то, что у меня должна быть только такого плана семья. Когда я занялась йогой, у меня были серьезные отношения с одним мужчиной, не разделявшим мое увлечение. И я закончила их именно потому, что поняла – не могла разорваться между йогой и этим мужчиной. Гармоничные отношения не могли существовать, потому что он был не йог. А для меня йога — это большая часть жизни. Мне нужен был именно партнер по развитию, а не просто муж. Нам с Володей удобно идти вместе. Мы друг друга сильно поддерживаем.

Вопрос: «Не йог» в каком смысле? Просто не разделял любовь к йоге? Не хотел заниматься, не был вегетарианцем?

Оля: Да — ответ на все три вопроса. Он считал, что это странное увлечение, совершенно никому не нужное. В один прекрасный момент я поняла, что глупо сохранять отношения с человеком, который полностью не разделяет то, что для тебя очень важно. Я решила, что имеет смысл строить отношения только с тем, кто в практику йоги входит глубоко. 

Я прекрасно понимала, что одна, являясь женщиной, не смогу полностью реализоваться в йоге. Мне необходима была опора, вторая половина. Ощущение, что мне нужен партнер, было всегда.

Я считаю, что женское начало без мужского начала не может полноценно раскрыться. По крайней мере, это верно для меня. По моему мнению, мужчина и женщина должны настроиться друг на друга и развиваться месте. У нас с Володей так все и происходит. Если какие-то конфликты возникают, мы пытаемся идти друг другу навстречу. Слушать друг друга прежде всего, а не отстаивать свою точку зрения.

Вопрос: У вас есть свои способы сглаживания конфликтов? Кто круче, кто больше чего-то добился – в практике, в социальной реализации? Вы не спорите?

Оля: Мы с ним очень разные. Когда разгорается какой-то конфликт, если не подливать масло в огонь, то огонь тухнет сам по себе, и конфликт исчерпывается. Наша с Володей реакция на жизнь немного разная. То, что раздражает меня, не затрагивает его. И наоборот. Мы не давим на больные места друг друга из-за того, что наши места разные. Когда он начинает загораться, я пытаюсь его погасить. То же самое, когда у меня начинаются мои психологические проблемы, он тоже не начинает ковыряться в моих проблемах, а отходит в сторону и дает мне успокоиться. Самое главное – не усугублять ситуацию, когда она возникает.

Со стороны может показаться, что у нас такая пара взрывная. Но на самом деле до какой-то определенной точки мы просто не доходим. В конфликтных ситуациях нужно хотя бы одному просто остановиться и замолчать. Тогда и второй человек успокоиться. Благодаря тому, что нас раздражают разные вещи, нам удается контролировать наши конфликтные ситуации.  Решать же проблемы надо в спокойном состоянии. 

Вопрос: Получается, что у вас нет проблемы в поиске баланса между семьей, работой, призванием, так как у вас йога это то, что вас объединяет?

Оля: Да, именно так.

Аня: У вас общие проекты – На ЖивиТв вы делали общий курс, а потом курсы преподавателей. Вы не планируете личные проекты, хотите все делать совместно? Ваше партнерство равноценно, или есть лидер в отношениях?

Оля: Вести совместные проекты нам удобней. Какие-то личные тоже есть. Например, Володя сейчас проводит занятия в «Открытом мире», а я – в «Пране». Но вместе нам работать проще и комфортнее. Естественно, небольшие трения возникают, но все разрешимо. 

Да, мы с Володей равноценные партнеры. В чем-то один лидирует, в чем-то другой. К тому же у нас нет жестких разграничений обязанностей. 

Вопрос: На ваш взгляд – мужская практика от женской отличается? И должна ли она отличаться?

Оля: Раньше йогой занимались одни мужчины. Возникал вопрос о женской практике. Теперь в основном женщины занимаются, и некоторые мужчины, которые приходят на занятия, думают: «А не занимаемся ли мы женским делом?» 

На мой взгляд, большой разницы между женской и мужской йогой нет. Какие-то асаны мужчинам даются легче, какие-то женщинам. Стойка на руках, например, или Нуали у мужчин лучше получаются. Асаны на гибкость, шпагаты, например, как правило, женщинам легче даются. Но и то, и другое доступно и мужчинам, и женщинам.

Первым учителем йоги был Шива, а первой ученицей его супруга Парвати. То есть мужчина учил женщину.

Моими учителями были мужчины. Я считаю, что женщине как раз проще учиться у мужчины. В процессе обучения возникает объединение противоположностей. В этом есть определенный Тантрический момент. Многим женщинам нравиться заниматься у мужчин. Поэтому сейчас среди популярных инструкторов больше мужчин, чем женщин.

Когда я только начинала преподавать йогу, не так много женщин занималось. У меня с удовольствием занимались мужчины. Володя, мой муж, — мой лучший ученик. 

Конечно, в определенные моменты женщина должна учитывать свое состояние. Во время менструации, беременности, при гинекологических проблемах надо делать корректировку практики.

Вопрос: А как учитывать состояние женского тела, его цикличность? В какие-то дни что-то можно делать, что-то – нельзя. Вы на собственном опыте что-то прочувствовали? Лунные фазы например?

Оля: Как это делать, сейчас не сложно узнать. На эту тему много специальных лекций и семинаров проводится.

Лично я во время менструации предпочитаю не заниматься. Занятия стараюсь проводить больше голосом, если показываю асаны, то самые простые для меня. 

Что касается полнолуния и новолуния, я особо эти фазы не чувствую и никак их не учитываю. 

Вопрос: Как вы думаете, вегетарианство необходимо преподавателю йоги?

Оля: Каждый человек пусть сам решает. Мой выбор — вегетарианство. Я и раньше мясо плохо переваривала. Для меня легкая пища всегда была лучшей. Я начала заниматься йогой в 1994 году, а в 1995 года я стала вегетарианкой. Вопрос возвращения к мясоедству передо мной никогда не вставал.

Вопрос: А вы на занятиях говорите о философии йоги?

Оля: Только когда меня спрашивают. А так не говорю.

Вопрос: Как сочетается практика йоги и религия?

Оля: Я считаю, что религиозные аспекты – это дело каждого человека. Все религии говорят об одном и том же. Человек выбирает просто ту форму, какая ему ближе. А дальше форма накладывает свои правила.

Русская Православная Церковь постулирует, что йогой заниматься плохо. Причем физический момент допускают, а духовный нет. И это понятно, у них другие духовные ориентиры. Если вы чувствуете себя сопричастными к РПЦ, то имеет смысл прислушиваться к их наставлениям.

Я далека от православия. Моя семья была атеистичной. Когда я занялась йогой, то увлеклась и индуизмом. Я принимаю именно эту религию. Вова тоже глубоко погрузился в индуизм, хотя в молодости он был серьезно увлечен христианскими идеями и хорошо знает христианские тексты.

Индуизм и йога хорошо сочетаются друг с другом. Так что у нас никаких противоречий нет.

Вопрос: А есть кто-то на чье имя вы опираетесь? У вас есть отношения «Вы и Духовный учитель»?

Оля: У меня сложные отношения с учителями. Глобально сложные.

Вопрос: А вам нравится быть авторитетом? Когда к вам относятся как к учителю, Гуру?

Оля: По-моему, ко мне как к Гуру не относятся. Если начнут так относиться, то мне это не понравится. В том смысле, что Гуру — это стопроцентный авторитет. Я считаю, что все люди, и я в том числе, имеют свое мнение, которое может быть и ошибочным. 

Учитель — человек, который делится своими знаниями и опытом. Но не для каждого это истина. Кому-то мой опыт не подходит с силу других жизненных обстоятельств.

Вопрос: Вы к кому-нибудь ходите на занятия?

Оля: Эпизодически. Сейчас мне это не нужно. Я считаю, что человек должен обучиться различным стилям йоги, сделать для себя выводы, а дальше идти своей дорогой. 

Представьте: практикующий ходит на занятия к одному преподавателю, у которого есть своя система. Потом к другому приходит и видит, что практика различна. В голове возникает мысль: «Все, что я делал раньше – неправильно». Но это же глупость. Надо до конца понять и первую, и вторую систему. Скорее всего обе верны, но при разных условиях. 

Что такое «правильно» и «неправильно»? Это философские концепции, о которых можно говорить 3 часа и не до чего не договориться. Когда ты ученик – ты должен учиться. Когда же определенный багаж уже есть, стакан знаний полон, каждый раз его выливать и новое заливать – смысла не имеет.

Я иногда хожу к кому-то на занятия с определенной целью. Например, ходила на занятие к Шерон Гэннон и Дэвиду Лайфу. Но не для того, чтобы узнать так какие-то новые асаны, а поучиться с точки преподавания йоги. Это люди, у которых очень большой опыт. У них есть определенная манера ведения. Находясь на их занятии, я пыталась понять, почему они цепляют людей. В чем секрет их преподавания?

Когда преподаватель ходит к другому преподавателю поучиться ведению занятий — это развивает. А если пойти на занятие в качестве ученика, то есть расслабиться и следовать за указаниями инструктора, то есть возможность получить удовольствие, однако большого смысла в этом не будет.

Именно это мне советовал Андрей Лаппа, когда я только начинала йогу преподавать. То есть приходя на занятия к известному Мастеру, не расслаблять свой ум, а анализировать, как он преподает.

Вопрос: Какой стиль ведения занятия вам ближе? Много контактировать, может быть шутить? Выбирать кого-то, с кем ты входишь в контакт, в течении занятий? Или вы стараетесь отстраниться, не переходить на личности?

Оля: Как получится, наверное. В начале занятия я пытаюсь отстраниться от своего Эго.

Это тоже мне Андрей Лаппа советовал, когда я готовилась преподавать йогу. Он говорил мне, что надо стать проводником знания, представить линию передачу своих учителей и почувствовать себя частью этой линии передачи. То есть воспринимать себя проводником потока знания. Чем меньше моего Эго, тем лучше занятия получаются.  Я их не провожу, они происходят.

Конечно, я знаю и использую принципы построения тренировок, всегда имею предварительный план занятия, но, в то же время, готова все поменять, если почувствую, что так будет лучше в конкретной ситуации.

Вопрос: А вы находитесь до или после занятия в контакте с группой?

Оля: Да, конечно, контакт с группой необходим. Я пытаюсь почувствовать группу, как продолжение моего тела. Как если бы у меня стало много рук и ног. Всегда определяю самых сильных и самых слабых учеников и провожу занятие так, чтобы и сильным было интересно, и слабые смогли выбрать для себя простые варианты. Считаю, что лучше больше внимания уделять сильным ученикам. Если слишком опекать отстающих, то они могут даже обидеться.

После занятия, если люди задают вопросы, я отвечаю с удовольствием. Хотя по психотипу я интроверт. Не очень люблю с людьми общаться. У меня никогда не было большого количества друзей. Сейчас у меня Вова есть, и я понимаю, что больше никто и не нужен.

Вопрос: Вы добавляете в свои занятия что-нибудь: например, йога-нидру или поющую чашу. Есть ли у вас потребность в разнообразии?

Оля: Нет, потребности нет. Вот Вова, например, добавляет медитацию на чакры как раз с тибетскими чашами. У него хорошо получается. Я пранаяму добавлю в конце своих классов. Йога-нидрой сама редко занимаюсь, поэтому ее никогда не преподаю.

Вопрос: А что вы можете посоветовать начинающим преподавателям йоги?

Оля: Чтобы стать хорошим преподавателем нужно время.

Йога — это особый эгрегор, который  не каждого принимает. Начинающий инструктор должен выдержать проверку временем. Сначала многим бывает сложно.

Лучше не бросаться в преподавание с головой. Будущий преподаватель должен прежде всего проверить, нужен ли он реальности в этой роли. Йога либо принимает, либо нет. И даже если принимает, то важно найти баланс между личной практикой и преподаванием.

Самое разумное – не увольняться с обычной работы и проводить 1-2 занятия в неделю. Если люди приходят на занятия, значит ты здесь нужен. Если понимаешь, что преподаванием можешь как-то себя обеспечить, тогда можно уходить в это полностью. Если нет, то лучше заниматься йогой в свое удовольствие без преподавания.

Сейчас предложение превышает спрос. Не надо думать, что преподаватель йоги — это замечательная профессия. Это непростой физический труд. Надо постоянно быть в хорошей форме.

Кроме того, во время проведения занятий мы делимся со своими учениками не только знаниями, но и энергией. Получаем мы её во время личной практики. Поэтому на личную практику всегда нужно оставлять время.

Иначе будет энергетическое опустошение. И не надо набирать много занятий. 5 тренировок в день провести на «отлично» нереально. Это и ученики чувствуют. Лучше одну тренировку провести, но качественно. Людей на одно занятие тогда может больше прийти, или примерно так же, как на все пять. Меньше времени будет потрачено, а отдача одинаковая получится.

Мы живем для того, чтобы взаимодействовать с этим миром. И надо прислушиваться к реальности. Лично я преподаю йогу не из-за того, что мне это нравится, а потому что реальность показывает — это твое место, будь на нем.

Оставить комментарий